Координатор волонтерской группы в детской психиатрической больнице

О работе волонтеров в женских отделениях детской психиатрической больнице 6 –  Елизавета Чистякова — координатор волонтерской группы в детской психиатрической больнице №6. 

Координатор волонтерской группы в детской психиатрической больнице

Волонтером я ходила в разные учреждения полтора года, а потом пять лет — координатором волонтерской группы в 6-ю детскую психиатрическую больницу. За это время многое изменилось и в Движении, и в больнице, и в группе. Многое изменилось и во всех нас. Потому что на каждом этапе учишься, ищешь подходы, новые возможности, рефлексируешь, растешь.

И вот некоторые вещи, которые я поняла за это время.

1. Первое и важное, что я поняла — я не одна! Есть много людей, надежных людей, которые могут помочь, которых можно о чем-либо попросить. С тех пор как я пришла в «Даниловцы», у меня всегда было ощущение, что с тобой кто-то рядом, что за тобой кто-то стоит. Это сильная поддержка.

2. Волонтерская группа не только для подопечных, но нередко и для волонтеров. Важно взаимное общение, важно рефлексировать и понимать, что происходит и зачем.

К нам в группу несколько раз приходили люди, которым самим нужна помощь, люди, которым сложно, которые не уверены в себе и своих силах. Естественно, координатору проще работать с людьми состоявшимися, взрослыми. Но мне кажется важным включать в работу и тех, которым самим нужна поддержка, для которых это возможность реализоваться, раскрыться. Конечно, если это включение не может навредить детям и работе группы.

Когда наши подопечные дети вырастают, некоторые из них становятся вот такими людьми, ищущими принятия, поддержки, возможности самореализации. И если мы готовы помогать им в детском возрасте, в больнице, то почему не можем помочь хоть кому-то, когда он повзрослеет?

3. Важно иметь понимание своих границ. Я, как координатор, отвечаю за работу группы и искренне стараюсь делать все, что в моих силах, но я четко понимаю, что никогда не смогу дать нашим подопечным детям всего, что им нужно. За эти годы я стала понимать, что я могу, а чего нет. И в том, что я не могу, наверное, я научилась больше полагаться на Бога. А еще появилась стремление, «хорошее» упрямство идти к цели и достигать ее, даже если какие-то обстоятельства мешают — заболели все волонтеры, например.

4. Сколько бы человек ни участвовал в волонтерской деятельности, мне кажется, на разных этапах (и в первую неделю, и на 5-й год) он задает себе вопрос: зачем я это делаю? Каково мое место, моя роль здесь?

Минимум, зачем мы это делаем — досуг детей в больнице. У них есть несколько кружков (на которые можно не всем), воспитатели стараются, хотя работа у них очень непростая (с утра до вечера с тяжелыми детьми), но, конечно, всего этого оказывается мало. И наши встречи для детей — как глоток свежего воздуха. Новые люди, впечатления, эмоции, радость сделать что-то своим руками для близких, радость кого-то ждать, в конце концов.

И конечно, всем детям очень не хватает там любви. Разговоров, улыбок, принятия. Младшим детям особенно не хватает внимания, заботы, тактильного контакта. Из подростков многие тоже производят впечатление достаточно одинокое, особенно те, что с социальными проблемами разной степени серьезности. С депрессиями и суицидами в старшей группе, наверное, не меньше половины.

Старшим мне хочется показать, как много интересного и важного вокруг. Младшие обычно к нам приходят все или почти все, старшие — нет. Они уже умеют себя занять, да и по вниманию и общению тоскуют (слава Богу!) все-таки не все и меньше.

А иногда происходят действительно важные встречи и разговоры.

Иногда ребенок (чаще подросток) ту же информацию лучше воспринимает не в директивной форме от учителя или родителя, а в форме совета друга-волонтера. И вот это уже очень важно. Конечно, подобные личные глубокие встречи не стоит ждать каждый день. Но они случаются и именно они порой показывают всю глубину и серьезность нашего присутствия в больнице.

Ну и, конечно, для многих современных детей целым открытием становится тот факт, что можно делать что-то не за деньги, а для души и для других людей. Одни это принимают, другие не принимают, но мне кажется, все пронесут это через жизнь…

5. За эти годы мы нашли некоторый формат наших встреч — это творческие мастер-классы. Сначала они были внедрены нами в младшую, а потом — не без колебаний, сомнений и страхов — и в старшую группу. «Поделки», как называют их дети, встретили большой отклик. Были случаи, когда дети не хотели играть или смотреть мультик, а просили «поделку». Вот тогда-то я и поняла, что нужно остановиться на этом формате или где-то около.

Конечно, всегда кому-то больше нравится, кому-то меньше, что-то вдохновляет, а что-то нет, здесь часто ориентируешься на ощупь. И потом, кроме того, что ты приготовил для занятия, всегда играют роль разные факторы, настроение и самочувствие детей, например. Это тоже важно помнить.

Когда контакт только налаживается, важно детей заинтересовать, особенно подростков, потому что им сложнее выйти на контакт с только что пришедшими людьми и потому что они сильно ориентируются на реакцию окружающих и часто ее опасаются.
Когда контакт налажен, мне кажется, интерес у них просыпается не только от конкретного предложенного мастер-класса, но и от внутренне сложившейся установки «волонтеры — это интересно и здорово».

6. Часто приходится искать баланс между заинтересованностью в человеке, когда приглашаешь его в общее дело или просто к общению и невторжением в его личное пространство, туда, куда он не хочет никого пускать. Это иногда очень трудно понять. Пытаюсь звать максимально тактично и ненавязчиво, а если человек отказывается, всегда говорю напоследок, что если он надумает — мы будем очень рады видеть его в своем кругу.

7. Детские группы очень разные. Могут быть тяжелые, неуправляемые и конфликтные, а могут быть такие, в которой все сидят молча и ждут, пока девочка, которая боится говорить и почти не говорит, наконец, сможет сама сказать свое имя. Могут вырывать друг у друга цветной картон, а могут его друг другу дарить.

Это зависит и от конкретных личностей, и он того, что стало принятым в этой группе. Помню, как девочка-подросток, лежавшая в одной из конфликтных скандальных групп, попала в больницу снова, по привычке стала вести себя по той модели, которая была принята в ее прежней группе, потому что думала, что «здесь так принято» и потому что так привыкла. Но в новой группе никто не стал на нее агрессивно реагировать, скорее недоуменно посмотрели, и девочка быстро перестроилась.

Да, там могут быть почти рядом жестокость и взаимопомощь.

8. Я — христианка. Поэтому, помимо всех прочих целей у меня было и до сих пор есть желание поделиться с детьми моей верой как самым главным, наполняющим мою жизнь. Я так для себя и не поняла, как это сделать, как рассказать детям о Боге так, чтобы это стало для них важным. Не поверхностно что-то пересказать или прочесть им нотацию, а зажечь огонек внутри.

Были попытки рассказать детям о православных праздниках. Многим это было интересно, многим понравилось. Получались интересные дискуссии, все включались. Но я поняла, что нет общего рецепта такого разговора о Боге, о христианстве, который был бы действительно актуален для детей. Наверное, каждый раз этот вопрос нужно решать по-разному. Исходя из конкретной группы и ситуации.

9. И последнее: сколько бы ты ни волонтерил, всегда есть чему учиться.

Текст подготовлен к публикации Юлией Матвеевой и Юрием Белановским.